С апреля 2022 года российские вузы исключены из Болонского процесса. Неожиданностью это не стало, а призывы выйти из Болонской системы уже не раз звучали с высоких трибун. Как эти процессы отразятся на российском образовании и рынке труда? Что ждет педагогов и студентов? Снизится ли качество образования?
ОСНОВНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ
Причиной объявленного еще 11 апреля решения Болонской группы формально стала поддержка ректорами части российских вузов военной спецоперации на Украине. И, как сообщил заместитель главы Минобрнауки Дмитрий Афанасьев, “Болонская группа объявила решение прекратить представительство России и Республики Беларусь во всех структурах Болонского процесса”. После чего во многих СМИ появились заголовки, что российские вузы исключены из Болонской системы.
На самом деле это не совсем так - Россия исключена именно из Болонского процесса. Применять же Болонскую систему образования никто с Запада запретить не может. Но чтобы понять, вокруг чего ломаются копья, и оценить, насколько глубоко стоит опять перестраивать многострадальное российское образование, надо разобраться в терминах.
То, что называется Болонской системой образования, является, по сути, комплексом стандартов и методик, которым должен соответствовать вуз, чтобы его диплом признавался в рамках той самой Болонской системы вне зависимости от того, в какой стране-участнице находится учебное заведение. Бакалавр или магистр, получивший соответствующий диплом, считается специалистом определенного уровня в любой стране, признающей такие дипломы. В этих странах ему не надо дополнительно подтверждать свою квалификацию, проходить переподготовку и прочие процедуры. Болонская система предусматривает трехуровневую систему образования: четырехлетний бакалавриат, двухлетнюю магистратуру и аспирантуру. Понятно, что в первую очередь эти меры нацелены на создание единого рынка труда для стран, присоединившихся к Болонскому процессу.
- Болонский процесс нес в себе идею гармонизации и некоторой унификации системы образования европейских стран в ответ на вызовы глобализации и возрастающей конкуренции со стороны образовательной системы США, - поясняет проректор Тульского государственного университета Эдуард Темнов.
Начинался Болонский процесс серией встреч на уровне министерств и заключением соглашений между европейскими странами. Соглашения были направлены на то, чтобы обеспечить сопоставимость стандартов высшего образования и соответствующих квалификаций. Одной из основных целей процесса декларируется снятие барьеров для свободного передвижения как студентов, выпускников, так и преподавателей в рамках общего европейского образовательного пространства.
Россия присоединилась к Болонскому процессу в 2003 году. По оценке ряда экспертов, многие цели, для достижения которых был произведен переход высшего образования на стандарты Болонской системы, так и не достигнуты.
НЕ В БАКАЛАВРАХ ДЕЛО
Среди противников Болонской системы - министр образования Валерий Фальков, который заявлял, что “к Болонской системе надо относиться как к прожитому этапу. Будущее за нашей собственной, уникальной системой образования, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента”.
- Было бы от чего отказываться - по факту мы в Болонскую систему полностью так и не вошли. Так же как и большой ряд национальных систем высшего образования государств, подписавших декларацию. Каждый для себя выбирал что-то понравившееся из предлагаемых преобразований, не применяя их комплексно, - считает Темнов. - Кстати, у нас официально разрешен переход студентов со специалитета на бакалавриат и наоборот, позволяя выбирать тот путь подготовки, который они считают эффективнее при построении своей будущей карьеры.
Эксперт подчеркивает, что и ранее вузам была предоставлена по ряду направлений возможность самостоятельно выбирать систему обучения, использовать специалитет или бакалавриат плюс магистратуру. Не испытывали существенных проблем и студенты. “По ряду направлений студенты хотят быстрее выйти на рынок труда, ярким примером является IT”, - отмечает проректор.
С тем, что “переход к бакалавриату” был решением политическим, согласны многие. А с тем, что исключение из Болонского процесса и даже отказ от Болонской системы не принесут вреда российскому образованию, согласен председатель Студенческого координационного совета Общероссийского профсоюза образования Виктор Шабельник: “Мы видим давление Запада, давление на студентов, которые обучаются за рубежом. Это все накладывает большой отпечаток, в том числе на дальнейшее взаимодействие с мировыми институтами”, - говорит молодежный профсоюзный активист.
Однако ряд специалистов напоминает: во введении элементов Болонской системы в российскую систему образования были и серьезные достоинства, о которых необходимо помнить, приступая к очередной реформе. И надо четко понимать, перевесят ли результаты реформ эти достоинства. -
Упразднялись экзамены в вузах, и дети сдавали объективно оцениваемый экзамен - ЕГЭ. Он многими нелюбим, тем не менее отрицать, что он более объективен, чем вариант, когда тебя оценивает педагог, который тебя 10 лет учил, нельзя, - напоминает председатель Московской городской организации профсоюза работников образования Марина Иванова. И добавляет: - ЕГЭ позволял хотя бы психологически разгрузить детей. Да, это тяжело, это национальный экзамен, дети наши очень волнуются, готовятся. Но это не две волны экзаменов, когда сначала вы их сдаете в школе, а потом - уже по другой системе - в вуз.
Правда, на ЕГЭ есть и другой взгляд. По мнению одного из педагогов, опрошенных “Солидарностью”, “у школьников сложился ложный нарратив: мы учимся для того, чтобы заработать высокие баллы ЕГЭ и уехать из моего городка в Москву. Навсегда. А затем по какой-то программе, например, в Германию. Навсегда”. Такой подход, считает педагог, способствует вымыванию наиболее творческой и активной молодежи из России.
Вопрос унификации экзаменационного процесса, его оптимизации действительно важен, и при намечающейся реформе накопленный опыт использовать, конечно, необходимо. Гораздо больше вопросов у школьников, абитуриентов, их родителей, да и у многих специалистов сферы образования вызывает деление образовательного процесса на бакалавриат и магистратуру и такую форму образования, как специалитет. (Специалитет - уровень высшего образования, по окончании которого присваивается квалификация или степень специалиста. Этот уровень и соответствующий ему диплом не отвечают нормам Болонской системы, и у специалистов с таким дипломом меньше шансов трудоустроиться за границей, чем у выпускников вузов, дипломы которых соответствуют “болонским” нормам.) Но именно здесь особых проблем не ожидается:
- Переход с одной системы на другую не будет одномоментным, все получат возможность завершить обучение по тому учебному плану, на который поступали, - говорит ректор Академии труда и социальных отношений, заместитель председателя ФНПР Нина Кузьмина.
Одним из ярких недостатков действующей системы, вызывающей вопросы, является возможность радикальной смены направления подготовки при переходе из бакалавриата в магистратуру: шансы на подготовку квалифицированного специалиста с нуля за два года очень невелики. С другой стороны, практика показала, что обеспечить достаточную эффективность образовательного процесса в рамках четырехлетних программ можно далеко не во всех областях.
Но если возможность свободного перехода с бакалавриата одной специальности на магистратуру другой одни специалисты считают недостатком, то другие видят в этом как раз достоинство. О чем и говорит председатель Московского горкома профсоюза работников образования Марина Иванова: -
Министр Фальков как-то говорил, что теперь в магистратуру можно пойти только по тому профилю, по которому ты отучился в бакалавриате. Я считаю, что это плохо. Если студент окончил вуз по специализации, скажем, “химия”, а после этого захотел пойти в менеджмент или экономику, то почему его надо в этом ограничивать?
Иванова уточняет: это означает, что учащийся снова должен будет поступать на обучение того уровня, которое он уже получил, но по новой специальности, и лишь потом переходить в магистратуру. По законодательству, это считается получением второго высшего образования, что однозначно платно.
Такое ограничение, считает ряд специалистов, может породить в перспективе серьезную проблему для отечественной экономики, которой как никогда нужны специалисты-инноваторы. И как раз их количество серьезно уменьшится из-за возможности поступить в магистратуру только по специальности бакалавриата. Станет меньше междисциплинарных специалистов, способных рассмотреть проблему или задачу под новым углом. Уменьшится и количество потенциальных “научных администраторов”, владеющих как навыками управления, знанием экономики, так и специальными познаниями, позволяющими понять специфику того или иного предприятия. ДО
ОСНОВАНЬЯ? А ЗАЧЕМ?
Наиболее серьезные опасения у специалистов вызывают не тактические вопросы, вроде перехода студентов с бакалавриата на специалитет, и даже не изменение всех учебных планов и подходов, а стратегия реформы. В чем должен быть смысл новой реформы образования? Зачем она нужна? Какова ее цель?
Понятно, что новые условия существования российской экономики и общества в целом требуют изменения и образовательной системы. Но необходимо провести их так, чтобы обновленная система могла эффективно действовать долгие годы и действительно работать на благо всех участников образовательного процесса и страны в целом. Об этом очень взвешенно говорит Нина Кузьмина: -
Болонская система была политическим жестом части нашей элиты в направлении интеграции в образовательное и экономическое пространство коллективного Запада. При этом было очевидно, что нас в этом пространстве никто не ждал и не видел не только одним из равноправных партнеров, но даже и на вторых ролях. Нас обрекали на роль страны третьего сорта, которая поставляет на Запад зерно, газ, нефть и мозги - в качестве сырья на переработку для блага западной экономики. В итоге российскую систему образования поломали, а полноценную болонскую не построили, но создали возможность активного оттока талантливой и квалифицированной молодежи на Запад.
Так, дипломы далеко не всех российских вузов принимаются на условиях Болонской системы, в российских вузах так и остался специалитет, а некоторые вузы пытаются внедрять и такую форму обучения, как “профессионалитет”. Были сложности и с участием в программах студенческого обмена и стажировками преподавателей. Проблемы возникали и при взаимодействии самых разных участников Болонского процесса.
С Кузьминой согласны и другие специалисты, указывающие, что сейчас как минимум странно придерживаться стандартов, облегчающих встраивание выпускников в экономику других стран. В этом и заключается одна из основных проблем, которые, по идее, должна решить реформа образования. Но в таком случае и цели реформы, и методики, которые необходимо задействовать, должны далеко выходить за рамки сферы образования в чистом виде. Именно о том и говорит ректор АТиСО: это возможность начать формировать или переформатировать нашу систему образования, в центре которой будут интересы России и ее народа и которая будет работать на наше общее благополучие.
Очень важным Кузьмина считает использование советского опыта. “Принципиальное отличие советской системы образования от болонской в том, что продуктом советской системы образования был человек мыслящий, а болонской - продвинутый потребитель”, - полагает она.
О необходимости стратегического планирования говорит и то, что образование должно отвечать потребностям реальной экономики.
- Нам необходимо опереться на индустриальных партнеров (компании, по профилю работы которых вуз готовит специалистов. - М.М.). Надо понять, кто им нужен будет в будущем, не сегодня, а именно специалисты завтрашнего дня. Разумеется, не нужно одним махом отказываться от всех наработок, созданных за эти годы. Это наверняка внесет путаницу и только усугубит непонимание у всех участников и интересантов образовательного процесса. Необходимо выполнить детальный аудит достоинств и недостатков существующей системы. Нужно взять все лучшее, что было в советской образовательной системе, и те положительные моменты, которые имеются в сегодняшнем высшем образовании.
Есть и еще два принципиально важных момента, и без решения этих проблем любая реформа образования будет чисто косметическим мероприятием.
Во-первых, это крайняя забюрократизированность процесса образования. Так считают комитет Госдумы по просвещению, Министерство просвещения и Федеральная служба по надзору в сфере образования, изучившие опыт работы педагогов в 36 странах. Как раз нового витка бюрократизации и опасаются работники образования, о чем упоминает Эдуард Темнов: люди боятся, что поднимется новый вал бумажной работы, из-за которой на собственно преподавание времени и не останется.
Второй момент связан с той особенностью Болонской системы, на которую указала ректор АТиСО, - с нацеленностью на рынок труда западных стран. Хорошо или плохо, но действующая система образования позволяет учащимся выстраивать перспективу карьеры, строить какие-то планы. Как это будет реализовано в результате реформы? Как будут увязаны образование и экономика?
В настоящее время этот вопрос представляется основным. Закрывая “конвертируемость” дипломов и перспективы трудоустройства в других странах, отечественный рынок труда и российская экономика должны создавать максимально благоприятные условия для молодых специалистов. Причем условия как финансовые, так и социальные, на что не раз указывали специалисты профсоюзов. В любом случае реформа должна быть глубоко продуманной. И этот момент подчеркивает Марина Иванова: “Временных подпорок не хотелось бы”.
“А”-СПРАВКА Болонский процесс - серия встреч на уровне министерств и соглашений между европейскими странами, направленных на обеспечение сопоставимости стандартов и качества квалификаций высшего образования. Болонский процесс назван в честь Болонского университета, где в 1999 году министры образования 29 европейских стран подписали Болонскую декларацию. Датой начала Болонского процесса, к которому присоединились уже 46 европейских стран, считают 19 июня 1999 года. Россия присоединилась к нему в 2003 году.
Источник: https://www.solidarnost.org/articles/ne-nuzhen-nam-bereg-bolonskiy.html
Центральная профсоюзная газета «Солидарность» ©
